GRAND DUKE KONSTANTIN NIKOLAEVICH AND ACCESSION OF PRIAMURYE AND PRIMORYE TO RUSSIA

Print

SINICHENKO V.V.

GRAND DUKE KONSTANTIN NIKOLAEVICH AND ACCESSION OF PRIAMURYE AND PRIMORYE TO RUSSIA

В.В. СИНИЧЕНКО

ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ И ПРИСОЕДИНЕНИЕ ПРИАМУРЬЯ И ПРИМОРЬЯ К РОССИИ: ИСТОЧНИКОВЕДЕЧЕСКИЙ АСПЕКТ

Annotation / Аннотация

At the heart of article are used Alexander's II published correspondence and his brother Konstantin Nikolaevich for 1857-1861 and the Diary of grand duke Konstantin Nikolaevich for the same period. The grand duke, since the childhood intended for sea service, in 1853 became general aide-de-camp and headed Sea department. The extraordinary politician, played a big role not only in serfdom cancellation in Russia, but also in the solution of its tasks on the international scene. So, grand duke Konstantin Nikolaevich fixedly followed the developments in the Far East in the 50th of the XIX century. Down the river Cupid, settling of the Ussuri Territory, diplomatic mission of vitsk-admiral E.V.Putyatin to China – about all this with interesting details and details there is a speech registration of boundary territorial delimitation in correspondence and Konstantin Nikolaevich's diary.

Статья основана на анализе важных источников - переписке Александра II и его брата Константина Николаевича за 1857-1861 гг., дневнике великого князя Константина Николаевича за тот же период. Великий князь, с детства предназначенный для морской службы, в 1853 г. стал генерал-адъютантом и возглавил Морское ведомство. Неординарный политик, он сыграл большую роль не только в отмене крепостного права в России, но и в решении общегосударственных задач на международной арене. Константин Николаевич пристально следил за развитием событий на Дальнем Востоке в 1850-х гг. Оформление пограничного территориального размежевания по реке Амур, заселение Уссурийского края, дипломатическая миссия вице-адмирала Е.В. Путятина в Китай – обо всем этом с интересными подробностями и деталями идет речь в переписке и дневнике Константина Николаевича.

Keywords / Ключевые слова

Source, Grand Duke Konstantin Nikolaevich, Amur, Chinese affairs, E.V. Putyatin's mission, Ussuri, sea ministry, Kyakhta, Russian-Chinese trade, Aygunsky contract, diplomacy. Источник, великий князь Константин Николаевич, Амур, китайские дела, миссия Е.В. Путятина, Уссури, морское министерство, Кяхта, русско-китайская торговля, Айгуньский договор, дипломатия.

СИНИЧЕНКО Владимир Викторович – профессор Восточно-Сибирского института МВД России, доктор исторических наук, г. Иркутск; 8-950-126-05-73; This e-mail address is being protected from spambots. You need JavaScript enabled to view it

Насильственное установление в середине ХIХ в. торговых и дипломатических отношений ведущих капиталистических держав с экономически и технологически отсталыми странами Дальнего Востока не могло не обеспокоить царское правительство России. Превращение Азиатско-Тихоокеанского региона в периферийную зону складывающейся мировой экономической системы капитализма не отвечало ни экономическим, ни геополитическим интересам Российской империи. Втягивание Дальнего Востока в мировую систему разделения труда не только грозило ликвидировать бартерную русско-китайскую торговлю и, соответственно, снизить уровень российского как экономического, так и политического влияния в Цинской империи, но ставило под удар и принадлежавшие России дальневосточные провинции, экономически связанные с Китаем.

В такой обстановке Александр II принял решение об активизации дальневосточной политики. 16 июня 1855 г. император утвердил проект полномочий на ведение переговоров с Китаем для генерал-губернатора Восточной Сибири Н.Н. Муравьева. В ходе переговоров предполагалось закрепить за Россией левый берег Амура и получить право свободной торговли в северных областях Китайской империи .

Однако в Китае в то время бушевало тайпинское восстание, поэтому китайское правительство решило отложить территориальное размежевание на Амуре до более удобного для себя и мирного времени. Российское правительство, тем не менее, решило воспользоваться сложностями Китая и усилило дипломатическое давление. С одной стороны оно разрешило Н.Н. Муравьеву начать спуск по Амуру в Приморье 2-й конной бригады Забайкальского казачьего войска, с другой, как видно из секретной инструкции чрезвычайному посланнику Е.В. Путятину, намеревалось воздействовать на Китай путем двусторонних переговоров.

Помимо решения территориальной проблемы, российсское правительство намеревалось договориться об устройстве почтового и торгового сообщения России и Китая и получить право на все вводимые в Цинской империи привилегии для иностранцев. Инструкция предписывала Е.В. Путятину постараться решить поставленные перед ним задачи путем двусторонних переговоров, воздействуя на официальные китайские власти не угрозами, а предложением взаимовыгодного сотрудничества, в частности, Китаю обещали поставки российского вооружения и инструкторов для цинской армии .

Вице-адмирал Е.В.Путятин был рекомендован на пост посланника - своим прямым начальником - великим князем Константином Николаевичем. Ранее, в 1855 г., Е.В. Путятин заключил русско-японский договор и считался в российском правительстве специалистом по Дальнему Востоку.

После выполнения японской миссии Е.В. Путятин передал Константину Николаевичу записку, в которой указывалось на военные приготовления Англии и Франции в отношении Китая и подчеркивалась необходимость трактатом признать китайским правительством за Россией право на владение всем левым берегом Амура и Приморской области на правой стороне Амура. Основываясь на успехе своего посольства в Японии и «испытанном на деле умении обращаться с народами крайнего Востока» Путятин предложил себя для исполнения этого поручения, на что и получил согласие, как великого князя, так и императора .

Организация миссии Е.В.Путятина нашла отражение в переписке августейших братьев.

Письмо Александра II – Вел.кн. Константину Николаевичу от 20 января 1857 г.:

«Письмо твое к Горчакову, о Китайских делах, прочел я также с большим вниманием и мысль о посылке туда Путятина опробую…Время для нас дорого, и весьма желательно, чтобы мы могли покончить с китайцами, прежде чем Французская и Английская миссии туда прибудут. Дай бог нам успеха» .

Письмо Александра II – Вел.кн. Константину Николаевичу от 21 февраля 1857 г.:

«Сегодня прощался я с Путятиным, переговоривши с ним о всех предметах, касающихся до его важного поручения. Дай Бог ему успеха, ибо последствия могут быть для нас самые благодетельные. Горчаков сообщит тебе инструкцию, которой он снабжен и которая, как мне кажется, весьма умно и хорошо составлена. Из нее ты усмотришь, что мы стараемся дать его посылке в Китай характер дружественный, в противоположность с неумеренными требованиями англичан и французов. Надеюсь, что с Божьей помощью и с ловкостью, доказанной по Японскому делу Путятиным, мы добьемся важнейшего для нас результата, т.е. признания за нами всего левого берега Амура» .

Несмотря на мирный характер миссии Е.В. Путятина, по распоряжению Александра II генерал-губернатор Восточной Сибири Н.Н. Муравьев продолжал фактическое заселение левого берега Амура российскими казаками. Процесс наращивания российского военного присутствия в регионе также нашло отражение в переписке:

Письмо Александра II – Вел.кн. Константину Николаевичу от 9 марта 1857 г.:

«…осторожность необходима, если же китайцы не согласятся на наши дружественные предложения, тогда руки у нас будут развязаны и нам уже нечего будет церемониться, и левый берег Амура во всяком случае останется за нами» .

Письмо Александра II – Вел.кн. Константину Николаевичу от 23 марта 1857 г.:

«Во всяком случае, будь спокоен, что левый берег Амура и устье останутся за нами, и я разрешил Муравьеву продолжать в нынешнем году переселение туда еще 3 сотен Амурских казачьих полков» .

Путятин прибыл в пограничный пункт – Кяхту в апреле 1857 г. Но китайские пограничные власти не пропустили российского посланника, заявив, что у них нет никаких важных дел с Россией. Не получив никакого известия от китайского правительства к назначенному сроку, Е.В. Путятин, решил, по собственной инициативе, выехать в Николаевск-на-Амуре, а оттуда отбыть пароходом «Америка» в Бохайский залив, намереваясь возобновить переговоры с китайскими властями в морском порту - Тяньцзине.

Уклончивая, выжидательная позиция Китая, объяснялась тем, что войска Цинской империи вынуждены были к этому времени не только воевать с повстанцами, но и вступили в борьбу с Англией и Францией. В этих условиях на русско-китайских переговорах китайская сторона не хотела оказаться в неравном положении.

Поэтому 15 апреля 1857 г. в российский Сенат был прислан лист, в котором российские власти информировались, что в поездке в Пекин «доверенного вельможи» нет необходимости, поскольку вопрос о разграничении на Амуре находится в ведении пограничных властей и может быть решен на провинциальном уровне .

Подобное затягивание переговоров вызвало негативную реакцию у Е.В. Путятина, который в депеше от 18 апреля рекомендовал прибегнуть к военно-морской демонстрации на Амуре против китайского городка Айгунь .

Вопрос о военной демонстрации был поддержан Константином Николаевичем:

Письмо Вел.кн. Константину Николаевичу - Александра II от 15 июня 1857 г.:

«На Амур мы готовим два корвета и два клипера, потому, что при теперешних китайских обстоятельствах, нам необходимо иметь там хоть какую-нибудь военную силу в распоряжении Путятина» .

Письмо Вел.кн. Константину Николаевичу - Александру II от 22 июня 1857 г.:

«С сегодняшней почтой посылаются князю Горчакову для доклада Тебе на днях полученные весьма важные депеши от Путятина. Он, наконец, получил от китайцев окончательный отказ в пропуске и потому уже отправился вниз по Амуру, дабы на пароходе «Америка» идти в Печелийский залив. Чрез этот отказ китайцы нас поставили более или менее на ту же ногу с французами и англичанами, и это более развяжет руки Путятину. Но дабы не казаться нам в глазах китайцев более слабыми, чем остальные нации, не полагаешь ли Ты, что будет полезно усилить материальные средства Путятина?

Требование и французского и английского посланников будут поддержаны довольно значительными эскадрами, представителям же нашего флага будет один маленький пароход «Америка»; чрез это, разумеется, Путятин в глазах китайцев будет поставлен на второстепенную ногу. Спрашивается, достойно ли это значения России? Из Кронштадта может идти месяц Амурская эскадра, состоящая из 3 корветов и 3 клиперов, которые я полагаю теперь направить не прямо на Амур, а сперва к Путятину. Но это все суть мелкие суда, не прикажешь ли Ты их усилить более сильным судном, а именно фрегатом «Аскольд», который новое сильное судно, находящиеся в прекрасных руках у флигель-адъютанта Уньковского, который те края прекрасно знает и с Путятиным именно там плавал. Буду ждать твоих по сему приказаний, а между тем, не говоря зачем и куда, я уже «Аскольда» готовлю.

В тех же депешах Путятин касается вопроса кяхтинской торговли» .

Отметим, что летом и осенью 1857 г. в Петербурге обсуждался вопрос о целесообразности приостановить торговлю с Китаем в Кяхте. В рапорте великому князю Константину Николаевичу Е.В. Путятин писал, что уверенность китайского правительства в необходимости этой торговли для России есть одна из главных причин неудачи наших политических сношений с Пекином. Однако в Петербурге, в основном по инициативе канцлера (главы МИДа России) А.М. Горчакова, не сочли возможным прерывать торговлю с Китаем, так как решили, что это вполне совпало бы с желаниями китайского правительства.

Вопросы о военной демонстрации и возможности прервать сухопутную торговлю нашли следующее отражение в ответе Александра II:

Письмо Александра II – Вел.кн. Константину Николаевичу от 29 июня 1857 г.:

«Равномерно я согласен на отправление Амурской эскадры к Путятину и на усиление ее фрегатом «Аскольд». То, что теперь случилось, было почти предвидено и потому не переменяет данных ему инструкций. Что же касается военных действий со стороны Сибири, так надобно быть крайне осторожным. Ожидаю по этому чрез Военного министра предположений генерала Муравьева, о которых упоминает Путятин, но которые мною не получены. Мнение Брока о Кяхтинской торговле я также совершенно разделяю так, как и Горчаков» .

Тем временем по распоряжению Н.Н. Муравьева заселение Амурского берега продолжалось, а на границах Маньчжурии и Монголии были собраны российские войска. В то же время в 1857 г. в устье Амура вошло 7 британских и французских судов. Ситуация на Дальнем Востоке становилась запутанная и взрывоопасная. Получив очередной отказ в проезде в Пекин, Е.В. Путятин 1 июля выехал из Николаевска и 24 числа прибыл к устью реки Пейхо, а затем в августе оказался в Тяньцзине .

Позиция Е.В.Путятина в Тяньцзине была очень воинственная. Он рекомендовал приступить к блокаде обоих устьев реки Пейхэ русской эскадрой до согласия китайцев на переговоры с Россией .

Предложения российского посланника вызвали недовольство А.М. Горчакова, бывшего противником вооруженных авантюр. 24 декабря 1857 г. Министерством иностранных дел России была послана графу Е.В. Путятину новая инструкция, в которой отвергались рекомендации посланника. В ней также говорилось, что российское правительство решило не отклоняться от такого пути, который оно первоначально избрало в сношениях с Китаем: с одной стороны, продолжать фактическое занятие левого берега Амура, а с другой, вести двухсторонние переговоры с китайским правительством по поводу юридического оформления территориального размежевания на Дальнем Востоке. Учитывая нежелание китайского правительства вести переговоры с посланником, Е.В. Путятин назначался начальником отдельной эскадры и императорским комиссаром. Он должен был следить, чтобы английские и французские войска не заняли местности в районе устья Амура .

Дипломатическая инициатива перешла в руки генерал-губернатора Восточной Сибири Н.Н. Муравьева. 28 мая 1858 г. в г. Айгунь Н.Н. Муравьев и китайский уполномоченный И Шань подписали договор о территориальном размежевании на Амуре. Левый берег отходил к России, правый к Китаю. Приморье оставалось в совместном владении, которое страны обещали защищать от англичан и французов .

В 1858-1859 гг. в отношениях между Россией и Китаем продолжал оставаться главным пограничный вопрос, исполнение пограничных пунктов Айгуньского 28 (16) мая 1858 г. договора, ратификация торгового договора в Тяньцзине 13 (1) июня 1858 г.

Айгуньский амбань старался заставить русских пойти на некоторые уступки в отношении границы по Уссури (Приморье). Россия в это время демонстрировала по амурской и уссурийской границе свою готовность применить силу. Айгуньский договор, в преамбуле которого говорилось, что он заключен в связи с необходимостью обороны неразграниченных территорий от европейских посягательств, не реализовывался на практике, так как Россия не предприняла военных и дипломатических действий по защите Китая. Поэтому реальное территориальное размежевание затягивалось .

2 сентября 1858 г. Н.Н. Муравьев в рапорте Константину Николаевичу высказался за прочное занятие не только Амура, но и Уссури. Он извещал, что уже начал заселение края казаками, основал на мысе Джап город Софийск и предписал контр-адмиралу П.В. Казакевичу отправить команду для занятия залива Св. Владимира .

Затем, в сентябре 1858 г., Н.Н. Муравьев послал генерал-майора М.С. Корсакова в Петербург для свидания с Константином Николаевичем и передачи ему предложений о реорганизации управления Амурским краем. Муравьев находил в лице Константина Николаевича поддержку своим планам и сожалел о его отъезде за границу, тем более, что отношения его с Александром II и большинством министров были небезоблачны. 25 февраля 1859 г. Константин Николаевич писал Н.Н. Муравьеву: «Ваше намерение относительно устройства приобретенного Вами края совершенно сходно с моими убеждениями… сколько смогу буду всеми силами помогать вам…» .

Поводом для недопонимания между генерал-губернатором Восточной Сибири и министрами Александра II стали требования Н.Н. Муравьевым новых полномочий. В письме Александру II из Иркутска от 25 сентября 1858 г. Н.Н. Муравьев предложил предоставить ему право делать все представления по делам управления Амурским и Приморским краем непосредственно Комитету министров, минуя остальные ведомства, за исключением Морского (которое и возглавлял Константин Николаевич) .

Инициативы Н.Н. Муравьева нашли отражение в переписке императора и его брата:

Письмо Александра II – Вел.кн. Константину Николаевичу от 16 ноября 1858 г.:

«Посылаю тебе два письма на твое имя Муравьева-Амурского, врученные мне по его приказанию прибывшим сюда генерал-майором Корсаковым. Я их никому не показывал, ибо они бы его окончательно рассорили со всеми министрами, но сообщил выписки тем, до которых упоминаемые в них дела касаются. После того от него получены еще другие бумаги, из которых видно, что ему уже известна сообщенная тобою резолюция моя насчет сосредоточения Амурских административных дел в Сибирском комитете. Все представления его к наградам я сам рассматривал, но должен был многое изменить, ибо они выходили из всякой меры. Жаль, что при всех его достоинствах, которые никто более меня не умеет ценить, он постоянно стремится к достижению такой власти, которая сделала бы его независимым от центральных управлений, чего я никак допустить не могу» .

Но основным в переписке того периода был вопрос о завершении территориального размежевания на Амуре и Уссури:

Письмо Вел.кн. Константину Николаевичу - Александру II Штутгарт от 15 ноября 1858 г.:

«Здесь, в Штутгарте, я нашел почтенного нашего адмирала графа Путятина, который завтра отправляется прямым путем в Петербург и привезет Тебе это письмо. Я с ним много говорил, много его расспрашивал и вполне разделяю его практический взгляд на вещи и предположения, основанные на полном знании обстоятельств тех краев и отношений. Искренно и убедительно прошу Тебя, любезнейший Саша, подробно расспросить его, заставить его хорошенько высказаться и поддержать его против разных недоброжелательств, происходящих оттого, что в Петербурге не всегда дела столь далеких стран выглядят таковыми, как они в действительности суть. Главные предложения Путятина заключаются в необходимости ныне же, не теряя времени, окончательно определить наши границы с Китаем от Уссури до моря, с тем, чтобы обеспечить наше владение всем Татарским морским побережьем с новыми гаванями Владимира, Ольги и другими, и кончить все это до приезда в Пекин английского и французского послов, которые нам могут много мешать. Английского посла Брюса Путятин лично знает и убежден, что он будет стараться нам пакостить всеми возможными средствами. Затем Путятин убежден в необходимости и полной возможности послать обещанное оружие морем, а не сухим путем, и в неотложной необходимости послать и обещанных офицеров. Затем я просил бы Тебя поговорить с ним о назначении посланника в Пекин и о личности барона Боде, которого он для этого рекомендует. В этом вопросе князь Горчаков другого мнения, но мне кажется, что Путятин прав, потому что лучше знает обстоятельства края» .

Письмо Александра II – Вел.кн. Константину Николаевичу от 20 декабря 1858 г.:

«Теперь обращаюсь к твоим письмам. 1-ое из Штутгарта вручил мне почтеннейший наш Путятин. С особым любопытством расспрашивал я его о всем и искренно благодарил его за оказанные им услуги. Присутствием здесь его и генерал-майора Корсакова я воспользовался и собрал у себя Амурский комитет. В нем решили мы главные основания будущих действий наших относительно Китая и Японии, т.е. насчет острова Сахалин. Результаты главные заключаются в следующем: 1) с ранней весной отправится из Сибири особая комиссия для разграничения наших владений с Китаем. В этом отношении мысли Путятина совершенно совпадают с мыслями Муравьева, который уже со своей стороны приступил к всевозможным приготовлениям; 2) решено весною же отправить в Китай офицеров и оружие, т.е. артиллерию морем, а ружья сухим путем, так как можно для этого воспользоваться зимним путем, а весною, если китайцы то предпочтут, то сплавить их по Амуру и потом доставить к ним морем же; и 3) по дипломатической части дана особая инструкция Перовскому, которому приказано оставаться в Пекине впредь до назначения другого лица. Рядом с этим решены другие важные вопросы в Сибирском комитете по административной части Приамурского края и почти совершенно согласно с представлениями Муравьева, за исключением подробностей насчет переселения из России, которые невозможно исполнить в том широком размере, как он того желает, в особенности по теперешним обстоятельствам» .

«P.S. Говоря об Амурском крае комитете, я забыл упомянуть об острове Сахалин, насчет которого мысли Путятина не сходятся с Муравьевым. Я, однако, предоставил сему последнему, как ближайшему соседу, действовать по его усмотрению, не вдаваясь, разумеется, в военные предприятия против Японии. При его разумной деятельности надеюсь, что мы достигнем того, чего желаем, т.е. если не приобретения всего острова, то, по крайней мере, северо-западной его части, где находятся главные угольные копи, столь для нас полезные» .

В отношении приписки к письму Александра II отметим, что в 1855 г. русско-японским договором остров Сахалин был оставлен в совместном владении двух стран. После того, как инициатива была передана Н.Н. Муравьеву, тот взял путь на штрафную колонизацию острова каторжниками и солдатами, завершившуюся в 1875 г. заключением Санкт-Петербургского договора России и Японии, передававшего весь Сахалин России в обмен на уступку Японии Курильских островов.

Возвращаясь к русско-китайскому размежеванию, подчеркнем, что в начале 1859 г. российскому канцлеру А.М. Горчакову удалось провести рокировку дипломатических кадров. В Китай был направлен новый посланник, 27-летний генерал-майор Н.П. Игнатьев, а Н.Н. Муравьев был лишен права на дипломатические шаги и был обязан только содействовать новому посланнику.

Как свидетельствуют данные Н.П. Игнатьеву инструкции, его миссия не носила чисто дипломатический характер. С ней отправлялось вооружение и инструкторы для китайских правительственных войск. В инструкции говорилось, что в интересах России удержать на китайском престоле маньчжурскую династию. Поэтому предписывалось составить план окрестностей Пекина и возможных дорог к столице Цинской империи. В случае распада Китая предполагалось оказать помощь цинским властям на территории Маньчжурии и Монголии .

Вопросы связанные с миссией Н.П. Игнатьева обсуждались в перписке:

Письмо Александра II – Вел.кн. Константину Николаевичу от 21 февраля 1859 г.:

«Молодой Игнатьев, столь успешно совершивший поездку в Хиву и Бухару, отправляется на днях в Китай дипломатическим лицом, но последние известия из Пекина не совсем удовлетворительны. Со времен подписания Путятинского трактата китайцы стали к нам недоверчивы, а между тем внутренние смуты усиливаются, так что должно опасаться совершенно распадения теперешней Китайской Империи. Муравьев, впрочем давно этого ожидал и знает, как в сем случае ему действовать» .

Действительно Н.Н. Муравьев усилил в это время 1-ю конную бригаду и стал дислоцировать ее на границе.

Тем временем китайцы достигли временных успехов в войне с европейцами. В июне 1859 г. попытка 13 кораблей союзников провести военную операцию против форта Дагу привела к потере 3 и повреждению еще 3 судов. Следствием кратковременной победы Китая стал взрыв шовинистических и шапкозакидательских настроений в политической элите Цинской империи и, как следствие, ее отказ от продолжения любых переговоров с европейскими державами. Ратификация Айгуньского договора была объявлена ошибочной, И Шань подвергся взысканию .

Сложности в русско-китайских переговорах того периода нашли отражение в дневнике великого князя Константина Николаевича:

Дневник 17 сентября 1859 г.

«Был у меня род Комитета по китайским делам. Горчаков, Сухозанет, Путятин и Ковалевский. Решили идти дальше и занимать на основании Тяньцзинского и Айгуньского трактатов Уссури и Приморский край до Кореи, несмотря на китайцев» .

В ноябре 1859 г. Н.П. Игнатьев и Н.Н. Муравьев-Амурский получили инструкцию, утвержденную царем, в которой указывалось, что если китайцы никак не соглашаются на проведение границы, то надо приступить к фактическому занятию этих границ - правого берега Уссури и портов Маньчжурии. Так как китайское правительство отказывалось выслать на место разграничения своих представителей, Н.П. Игнатьев считал необходимым перенести место переговоров на Амур, подкрепив их демонстрацией военной силы и движением войск на границе .

Однако местом переговоров стал не Амур, а Пекин. 10 мая 1860 г. Н.П. Игнатьев отбыл на тихоокеанскую эскадру контр-адмирала Д. Лихачева. 9 августа 1860 г. англо-французские войска заставили капитулировать форт Дагу. Здесь Н.П. Игнатьев проявил себя искусным дипломатом. 25 августа он связался с губернатором Тяньцзиня и договорился, что китайское правительство предложит кандидатуру российского посланника в качестве посредника на переговорах с англичанами и французами. 2 ноября 1860 г. был подписан Пекинский дополнительный договор, который подтверждал передачу Российской империи левого берега Амура, и сверх того, передавал России Приморье .

Таким образом, великий князь Константин Николаевич был одним из инициаторов активизации дальневосточной политики России в конце 1850-х гг. Он рекомендовал на пост посланника адмирала Е.В. Путятина, заключившего Тяньцзинский договор и поддерживал генерал-губернатора Н.Н. Муравьева, подписавшего Айгуньский трактат с Китаем. Вопросы, связанные с «китайскими делами» находились в сфере внимания морского министра, который, как видно из его переписки с императором, активно вмешивался в дела дипломатического ведомства и был сторонником усиления военно-морского присутствия России в регионе.

Список литературы

Барсуков И.П. Граф Н.Н. Муравьев-Амурский по его письмам, официальным источникам, рассказам современников и печатных источников. Кн. 1. М., 1891.

1857-1861: Переписка Императора Александра II с Великим Князем Константином Николаевичем. Дневник Великого Князя Константина Николаевича / Сост. Л.Г. Захарова и Л.И. Тютюнник. М., 1994.

Сборник договоров России с другими государствами. 1856-1917. М., 1982.

You can read completely article in the russian historic-archival magazine “The Herald of an Archivist”. Read more about terms of subscription here.

Полностью материал публикуется в российском историко-архивоведческом журнале ВЕСТНИК АРХИВИСТА. Ознакомьтесь с условиями подписки здесь.